О верности слагают поэмы и романы. О женской измене и её последствиях исписаны уже миллиарды листов бумаги, миллионы цитат, а сколько выпито из-за этого бутылок… Страшно представить. Однако в этой истории разговор о другом. Обо мне. О ребёнке, который уже вырос и до сих пор является (применю это неприятное слово) жертвой взрослой интрижки.
Зовут меня Костя, и мне 26 лет. Я нормальный парень, занимался несколько лет футболом, любил в школе математику, а теперь учусь в колледже на экономиста, стремлюсь получить второе высшее. И всё во мне нормально. Совсем всё, кроме того, что я посещаю уже третьего психолога.
Мама в отпуск, папа на работу
Мне было 12 лет, и отец отправил мою маму в отпуск. Если говорить об отношениях между ними, то мне всегда казалось, что мать в семье главнее. Не то чтобы бизнес-вумен, задающая всю погоду в доме, но, если она приняла решение, то будет так, как она сказала. Отец казался немного слабохарактерным, может, конечно, это и не так. Теперь сложно разобраться.
Мама решила поехать в Турцию на неделю, а отец составить ей компанию никак не мог. Как-то ему тогда было не спокойно. Несколько раз он начинал подлизываться, ныть и намекать: «Леночка, — говорил он, — солнышко, может в августе вместе поедем?». Она начинала обижаться, притворяться маленькой девочкой, а отца моего это всегда умиляло. В итоге, с чувством выполненного долга, мы с папой отвезли её в аэропорт.
Посылка из Стамбула
Мама приехала из Турции утром в понедельник. Я проснулся и уже слышал, как она на кухне радостно рассказывала папе про кристально чистую воду в бассейнах, раздавала сувениры. Я вышел к ним, она меня крепко обняла. Мне она также передала гостинец – коробку вкусных восточных сладостей.
Почтальон пришёл к нам домой спустя неделю. Мамы дома не было, она пошла с подругами на маникюр. Отец был на работе. Суровый дядька в серой кепке передал мне посылку и сказал, что она для Елены, т. е. адресовалась моей маме.
На посылке было написано, что она из Стамбула от некого Мехмета Бильгича (если верно запомнил иноземное имя). После этого я совершил самую большую ошибку в своей жизни.
Я зачем-то вставил видеокассету в проигрыватель. Я так привык смотреть новые фильмы с проката (конец 90-х, все помнят), что, не задумавшись, запустил странный фильм.
Сразу же я увидел на экране свою мать. Вокруг были смуглые, толстые, мужики. Все говорили на турецком, иногда вскрикивали: «Наташа» и смеялись. Мама была пьяна и очень весела. Мужчины залазили на неё и слазили, менялись местами, а ей было всё весело, она гладила руками их лохматые тела. Меня хватило на 2 минуты, не более. Я вытащил кассету, дрожащими руками запаковал её обратно в пакет. Затем была рвота, небольшая лихорадка. Закончилось всё тем, что я заплакал. Просто ходил по квартире взад-вперёд и рыдал. Из-за того, что дома никого не было, было ещё тяжелей.
Первой пришла домой мама, я с невозмутимым видом передал ей посылку, она занервничала и быстра унесла её куда-то. Кассета словно исчезла, может быть, она её и правда уничтожила.
Затем пришел папа. Видя, как он целует маму, я думал, что сойду с ума. К горлу поступал ком, хотелось исчезнуть, быстро уснуть, забыть всё. Аппетита не было почти неделю.
Лёва
Не следует осуждать меня за неверное решение, мне было 12 лет. Доверьте ребёнку что-то страшное, неприятное, то, с чем он не может жить в согласии с собой, и он никогда не поступит с этим знанием правильно.
Я не смог рассказать отцу. Мне казалось, что этим я уничтожу свою маму. Признаться честно, я вообще не мог смотреть на отца. Как оказалось, образ мужественного человека, моего кумира – очень важная деталь и, когда я понял, что мама поступает с ним так, то папа перестал быть для меня прочным фундаментом. Я не стал сомневаться в нём, не перестал уважать, нет. Это было что-то другое, он, как будто, уменьшился для меня, стал менее значимым. И от этого было ещё больнее.
Но вечером, когда родителей не было дома, к нам зашёл Лёва – добрый друг отца. Я провел его в кухню, и он принялся ждать взрослых. И я рассказал ему. Это было так неожиданно и резко. Оказывается, меня внутри настолько терзало чувство недосказанности, что я словно вспыхнул и в обрывках рассказал всё как есть. Этот большой, суровый с виду, мужчина показался мне тогда не просто другом семьи, а моим другом.
Но Лёва отреагировал необычно. Он побледнел и попросил стакан воды. До прихода родителей мы сидели в тишине. Я изредка поглядывал на него, а он смотрел в пол отсутствующим взглядом.
Оказалось, что более 4-х лет именно Лёва, лучший друг отца, был любовником моей матери. Все эти картины перед глазами, когда моя мать, папа и Лёва сидели вместе на праздниках, смеялись, смотрели старые фотки, плавали на лодке… Всё это слилось в одну, цельную, картину предательства.
Когда родители вернулись домой, начался такой скандал, свидетелем которого, я бы ни за что не захотел бы стать вновь. Я сидел в комнате и слышал это. Отец кричал, словно смертельно раненый медведь, Лёва вопил: «Мне надоело молчать!». Звучали крики, оскорбления и ругательства.
И эту историю я снова и снова рассказываю психологам. У меня, молодого парня, человека, у которого всё будущее впереди, безнадёжные проблемы с девушками. Я не верю им, во всём вижу подвох, упрекаю себя за это, но продолжаю не верить. Патологическая ревность, неуверенность в себе и своей спутнице лишает меня будущего, полноценной семьи и счастливой жизни. Смогу ли я справится, смогу ли я видеть в любви ещё что-то, кроме предательства и измены?
От себя добавлю, что мораль моей истории не в том, что нужно надежно скрывать от детей свои интриги. Мораль проста: или будь верен своему человеку, или уходи прочь. За последствия своих «безвинных интрижек» расплачиваться не тебе, а тем, кого ты любишь.
