В браке мы прожили с Мариной шесть лет, а потом развелись. Почему? Сейчас уже одним предложением и не ответишь. Что-то не так пошло с самого начала. Я влюбился в девушку с картинки. В пышноволосую и улыбчивую блондинку, студентку медицинского колледжа. До свадьбы я думал, она готова спать со мной в любом шалаше, лишь бы я был рядом. Но ошибался.
Претензии с её стороны стали поступать буквально на второй день нашей семейной жизни. Она не хотела жить под одной крышей с моими родителями. Мы стали снимать квартиру. Марина не хотела беременеть. Ей нужна была своя жилплощадь. И мы оставались бездетными, в то время как все мои друзья давно уже стали отцами.
Три года я обивал пороги своего начальства, выпрашивая хоть какую-то жилплощадь. Наконец, это получилось – нам выделили квартиру гостиничного типа. Целых двадцать семь квадратов. Две комнаты – десять и двенадцать плюс свой санузел и крохотная прихожая. Пусть, кухня на три семьи. Но центр города. Я был счастлив. Я ждал семейного благополучия. Жилье мы приватизировали, как только завод вывел наш дом из ведомственного подчинения. Марина предлагала оформить квартиру только на себя, ссылаясь на налоги и прочую ерунду. Хорошо, что я в то время сумел просчитать последствия такой приватизации, и оставил за собой 12 долю.
Я просил ребенка. У неё нашлась другая причина не рожать. Марина откровенно смеялась мне в лицо, намекая на мою зарплату.
– Плодить нищету? Нет уж, спасибо, – говорила она. – Я в декретном на нищенском пособии буду сидеть, и ты своими двадцатью пятью рублями будешь нас всем обеспечивать. Ха-ха! На памперсы и то не хватит.
Я пытался возражать:
– Марин, но ведь другие как-то живут. Вон Сашка с Наташкой уже второго ждут. У Санька, между прочим, зарплата не больше моей.
– Вот и ищи такую Наташу, пусть тебе и рожает. А я не хочу.
Завод дышал на ладан. Многие цеха закрывались. Закрылся и мой цех. Месяц я сидел без работы. Марина однажды вечером, придя с работы, озвучила то, что витало в воздухе нашей малосемейки:
– Я подаю на развод. Кормить безработных я не нанималась. Завтра придет человек и врежет замок в дверь моей комнаты. Счета за коммуналку разделим. Хвалился, жилье получил… Да твое жилье даже продать нельзя, чтобы разъехаться. Нищеброд несчастный.
Она сделала так, как сказала. В ЗАГС нас развели, замок в её комнату врезали, счета за коммуналку разделили через суд. Теперь под одной крышей жили два чужих человека. Я, временно безработный Иван Пшеницын, иногда таксующий на отцовской семерке, и медицинская сестра ФГБУЗ «МСЧ» Марина Бражко.
Наконец-то, я нашел работу. Купил лицензию и устроился охранником в супермаркет. В свободное время продолжал таксовать. Появились деньги. Хотелось секса. Все для этого было. Но привести чужую женщину в нашу маленькую квартирку, я не мог. Я все еще надеялся, что Марина вернется ко мне. Я продолжал её любить. Я решился на отчаянную попытку возобновить наши отношения.
В тот день была зарплата. Я купил бутылку коньяка, хорошей закуски. Накрыл столик в своей комнате и стал ждать Марину. Дверь в прихожую я не закрыл намеренно. Хотел, чтобы она увидела стол с дорогой едой и выпивкой.
Марина пришла. Снимая обувь и пальто, посмотрела в мою комнату. Криво улыбнулась и сказала:
– Нищеброды гуляют? Никак пособие получили?
– Между прочим, зарплату, – ответил я. – Если хочешь, можешь присоединиться. Угощаю.
– Нет уж, как-нибудь перебьемся. Боюсь, потом, когда деньги у богатея закончатся, придется расплачиваться за дорогое угощение – в долг давать.
Я выпил сотку коньяка и постучался к ней в комнату:
– Слушай, Марго, я люблю тебя. Я хочу, чтобы ты вернулась. Моя милая, давай все вернем. Я хочу тебя.
Я упал перед ней на колени. Обнял её, сидящую на диване, за талию и стал целовать.
– Эй, Пшеницын, ты в своем уме? Ты что делаешь? Мы в разводе. Прекрати. Я сейчас полицию вызову. В обезьянник захотел?
Превозмогая свои чувства, я встал с пола и сел на стул.
– Марина, пойми меня как мужчину. У меня три месяца не было женщины. Ты же медик, ты должна понять.
– Я тебе что, запрещаю иметь женщину? Ты свободен. Можешь хоть целый гарем завести. От меня тебе что нужно?
– Марина, я не смогу с другими. Марина, пойми.
Она посмотрела своими насмешливыми серыми глазами и вдруг спросила:
– Зарплату, говоришь, получил? Ладно. Неси две тысячи.
Так мы жили еще два месяца. Я начинал думать, что наши отношения со временем перерастут в большее. Семья возродится. Но, видимо, я ошибался. Вторую неделю я встречаю этого молодого мужика утром в своем подъезде. На прошлой неделе я возвращался с ночной смены, и мы столкнулись с ним на первом этаже. Сегодня я слышал, поднимаясь по лестнице, как он захлопнул чью-то дверь на нашем третьем этаже и на лестнице между вторым и третьим прошел мимо меня. Я торопился войти в квартиру и увидеть Марину. Не успел, она уже мылась в ванной. Заглянул в её комнату. Кровать разобрана. На журнальном столике коробка конфет, два бокала, рядом бутылка шампанского. «Сучка! – догадка пронзила мое сознание. – Женщина с низкой социальной ответственностью!»
Дождался, когда она выйдет из ванной. Вышла невозмутимая. Посмотрела на меня как на какое-то недоразумение, прошла в свою комнату и щелкнула ключом. Как назло – денег нет. Бесплатно к ней не подступишься, разговаривать не станет. Зарплата только через неделю. Убивает она меня! Без ножа режет! Что делать не знаю?!