Пока сиквел «Вия» 2014 года эпично тонет в прокате, на просторах ЖЖ опубликована небезынтересная заметка о главном советском хорроре. Оригинальные эскизы нечисти и не попавшие в финальный релиз вольности. Там есть о чем сожалеть: Боярский с перепоя, но без шляпы вместо итогового дерьмодемона; свальный грех с русалками; аэро-секс с голой Варлей…
Откуда столько всего и почему это добро не попало в прокатную или какую еще версию фильма? Ответ прост: советская цензура и творческие разногласия. Как известно, идея экранизации знаменитой повести Гоголя принадлежала Ивану Пырьеву — маститому советскому кинематографисту, обладателю почетного звания народного артиста СССР и лауреату шести (!) Сталинских премий. Однако из-за высокой занятости Пырьев сам не стал ничего снимать, а поручил это молодым начинающим режиссерам Константину Ершову и Георгию Кропачёву. Дуэт подошел к делу со всей свойственной молодым смелостью — так, они обнаружили в тексте классика эротический подтекст и хотели этот подтекст вывести на свет божий. Среди оставленный Кропачёвым эскизов имеется сцена полета ведьмы на Хоме — по замыслу режиссеров оба персонажа должны были быть голыми:
Кое-что даже было отснято, но Пырьев остался крайне недоволен тем, что у его молодых протеже получалось — и повелел все переделать. Хотя некоторые отдаленные намеки в фильме сохранились:
Как бы там ни было, а переделывать «Вия» было поручено известному «сказочнику», режиссеру таких фильмов как «Садко» и «Илья Муромец» Александру Птушко. Эротика и символизм его не шибко интересовали, а главным Птушко считал зрелищность — в наши времена он, наверное, снимал бы блокбастеры. Режиссер заменил исполнительницу роли панночки — вместо начинавшей сниматься Александры Завьяловой Птушко взял Наталью Варлей, поскольку та работа в цирке и могла исполнять трюки.
Самое главное — Птушко кардинально поменял визуальную часть финала. Кропачёв и Ершов хотели уделить больше внимания фольклору, языческим верованиям, поэтому в их версии планировалось, что в страшной церкви Хому будут окружать люди с головами животных. Птушко же заменил это все на черных кошеки, скелетов и разномастных уродцев. Полностью была изменена и концепция заглавного монстра. У дуэта Ершов-Кропачёв была идея показать Вия как.. отца панночки! Это должно было символизировать относительность понятий добра и зла — убитый горем отец и монстр, пробивающий в церкви пол, оказывались одним и тем же персонажем. Именно отца панночки, сотника, мы узнаем на режиссерских эскизах:
Но идея эта не пришлась по душе «старшим товарищам» — Пырьеву и Птушко. И в итоге мы увидели то, что увидели — странный громоздкий костюм (он весил более ста кг!) из гипса и всякой дряни, с елочными игрушками вместо глаз…
