Долгий путь к долгожданному чуду
Татьяна Цветкова
2 декабря, 2019
«Кажется, у нашего прошлого большое будущее» — на страничке Александры в интернете написаны слова Виктора Шендеровича, российского прозаика и журналиста. Ее сын Богдан появился после того, как Саша и ее муж перенесли пять перинатальных потерь.
А еще семейная пара сделала попытку усыновить ребенка, Саша организовала курсы для тех, кто хочет забеременеть, и от увлечения индуизмом перешла в православие. 3 ноября трехмесячного Богдана крестили в храме святых Петра и Павла при университете имени Герцена в Санкт-Петербурге.
Первая потеря
«Первая потеря была самой яркой, — рассказывает Александра. — Тогда еще не было никаких ожиданий. Нашему браку с Даней, моим мужем, был только год».
Саша и ее супруг решили обрадовать родных и близких после двенадцатой недели срока. У всех эта новость вызвала множество радостных эмоций. В метро Александре начали уступать место. «Я чувствовала себя любименькой-любименькой, — вспоминает она. — А когда все случилось и я попала в больницу, там со мной обращались уже не как с личностью (день назад носителем другой личности), а просто как с физическим телом. Я словно резко «исчезла». Меня перестали замечать»».
Выкидыш – это тот случай, когда женщину до конца не поймут
Подробнее
Рефлексируя, девушка поняла, что придавала появлению ребенка такой большой смысл, что без него исчезла сама. Пришлось заново искать себя. Александра изменила привычный уклад жизни, бросила прежнюю работу, перешла на чисто механическую, с документацией, оставила изучение психологии.
Это помогло, но не сильно. Рядом не было никого, кто рассказал бы о простых, но важных вещах, что обязательно нужно плакать, принимать заботу о себе, а не пытаться заботиться о других, потому что матери тяжелее всего. Что нужно выйти из состояния шока, заморозки, и постараться осознать, что ты чувствуешь.
Попадались только железные леди с лозунгами «Живем дальше».
«Такой подход я переняла на следующий опыт проживания потерь», — делится Александра.
Поговорить с Богом своими словами
С каждой потерей внутри девушки что-то словно замирало. После одной из неудачных беременностей угасла вера. «Я не причисляла себя к конкретной религии, — рассказывает Саша. — Мне нравилась идея, что Бог у всех один. Я хорошо себя чувствовала и в дацане, и в компании друзей-кришнаитов, и у икон в православном храме. Но после очередной потери я поняла, что не чувствую ничего. Теперь не было храма, где мне было хорошо».
Одновременно с этим Александра понимала, что, кроме психологической помощи, ей нужна помощь духовная, поэтому, несмотря на чувство пустоты и одиночества, а может именно благодаря им, она продолжала поиски. Время от времени она заходила в один из православных храмов и беседовала со священником. С какого-то момента девушке стало казаться, что батюшка за ней ухаживает. Наконец после его недвусмысленного предложения она окончательно поняла, что выберет любую религию, но точно не православие.
«В это время я проходила психотерапию. В разговоре с психологом я рассказала о ситуации с этим священником. И вдруг оказалось, что моя терапевт верующая православная христианка, — рассказывает Саша. — «Саша, церковь — это тоже социум, — сказала она, — и в ней есть разные люди. Но там точно есть искренние верующие, и когда ты их встретишь, твоя жизнь изменится». Короче, вместо того, чтобы меня «лечить», она организовала для меня поездку на Валаам». Там Саше по ходатайству психолога уделил внимание один из священнослужителей. Девушка вспоминает, что он просто ее выслушал и предложил не умозаключениями искать Бога, а молиться, чтобы Он ей себя открыл.
Читать молитвы на непонятном языке было очень сложно. «А почему я не могу поговорить с Богом своими словами?» — спрашивала Александра иеромонаха. «А ты попробуй. Хоть пять минут у тебя получится?» — отвечал он. Действительно не получалось.
Священник сказал: «Выкидыш? Сами виноваты!»
Подробнее
Во время потерь у девушки сложилось впечатление, что с ней что-то не так. «Наверное, я просто недостойна, поэтому Бог отбирает у меня детей», — думала Саша. Избавиться от этих мыслей ей помогли слова знакомой, православной христианки, что с каждым несчастьем Бог плачет вместе с ней, Он разделяет ее горе. «Мир такой, что не все связано со мной, в нем есть и другие причинно-следственные связи, — поняла Саша. — Я допустила мысль, что не знаю, почему это происходит в моей жизни, и, возможно, никогда не узнаю, я просто смотрю вперед и думаю, как я могу улучшить эту ситуацию».
Саша прошла обучение по поддержке людей, переживших утрату. Это было спустя три года после первой потери. «Мне было легче, когда на обучении участники описывали свои чувства в ответ на мою историю, — вспоминает она. — Еще помогало слышать милые истории, например, о похоронах хомячка, и когда люди при этом плакали. Я думала, раз о хомячке люди могут плакать, я точно имею на это право. Почему-то я не могла плакать, вдоволь порыдать, а эти истории ослабляли нить напряжения».
Саша вернулась в психологию. Она стала телесным терапевтом и начала вести группы для поддержки женщин, у которых были перинатальные утраты. Их назвали «Малыш в сердце». Кроме того, в какой-то момент к ней обратилась знакомая с предложением сделать тренинг для женщин, которые не могут забеременеть. Саша согласилась. Трое из шести девушек после тренинга, который назвали «Позволь чуду случиться», действительно получили положительный тест на беременность. Саша с соорганизатором продолжила инициативу.
Но ко второму тренингу готовиться было труднее, а после третьего она, наконец, призналась, что эти мероприятия так хорошо проходят, потому что она сама пережила несколько потерь и знает, что действительно поддерживает после такого опыта, но снова и снова погружаться в него каждый раз ей очень тяжело. Для знакомой оказалось новостью, что у Саши нет своих детей.
Если не родить, то хотя бы иметь
Время шло, а врачи не могли определить причину замирания плода. Самую красивую из всех гипотез им предложил «Центр диагностики, профилактики и лечения невынашивания беременности», установив, что Саша с мужем генетически схожи, как брат и сестра. Ее организм противится, думая, что неправильно создавать потомство с «родственным» генотипом.
«Первые несколько лет мной руководило желание исправить то, что не доделано, — рассказывает она. — Вернуться в колыбель нежности во время беременности. Значит, по-другому я совсем не могла создать себе условия, чтобы хоть чуть-чуть испытывать любовь к себе, принятие. Кроме того, было грызущее чувство пустоты, голода, который требовалось утолить. Я искала врачей, одного за другим. Сдавала анализы, пересдавала. Каждый этап растягивался на месяцы. Приходила новая беременность и новая потеря. Все это растянулось на десять лет».
После четвертой потери Саша с мужем пошли в фонд, который занимается приемными детьми, на подготовительный этап. Там ее часто спрашивали: «Какая у вас мотивация? Почему вы хотите стать родителями?» «Каждый раз это было как ножом по сердцу, — говорит она. — Очень сложно препарировать инстинкт. Но этот вопрос звучал снова и снова. В какой-то момент пришел ответ, что я хочу стать взрослой.
Пока у меня нет ребенка, я на этом берегу, а на том, другом — все матери, и я тоже туда хочу.
Получается взрослой я себя не ощущала».
Александра внутренне сопротивлялась, не понимала, почему те, кто не может забеременеть, кроме всего перенесенного, должны еще доказывать свое право быть матерью. И при этом она чувствовала, что ей нужно вернуть себе себя, убрать чувство второсортности. «Мой мозг ставил женщин, которые стали мамами, на первую линию, а меня — на вторую. Я словно смотрю им в спину и мечтаю стать одной из них.Я столкнулась с огромным сопротивлением внутри. За неделю до Школы приемных родителей я почувствовала огромное сопротивление, почувствовала, что не готова сейчас усыновлять и мы не пошли», — рассказывает она.
Второе крещение
После того, что Александра узнала и почувствовала на Валааме, она стала искать приход в Питере. Ей рассказали про храм Петра и Павла при университете имени Герцена. На девушку произвело впечатление, что в храме люди улыбались, общались после литургии (по традиции вся община собирается на обед после службы), люди хорошо выглядят. «До этого православные были для меня — плохо одетые матери-одиночки, — признается девушка. — А тут классные, позитивные. А еще меня поразило, что весь храм пошел причащаться и это было очень искренне».
Тутта Ларсен: После потери ребенка и предательства мужа пришел Христос
Подробнее
Кроме этого, благодаря семье Макарских Саша узнала о молитве по соглашению. Все те, кто хочет, но не может завести ребенка, молятся в определенное время, где бы они ни находились. Саша начала читать молитвы. Вначале Даня, ее муж, относился к этому настороженно (так же, как и к посещению храма), уходил из комнаты, когда жена брала молитвослов. Потом решился присутствовать, потом читал вместе с ней, а когда Саша была в больнице после очередной потери, читал вместо нее.
Сейчас он ходит вместе с женой на литургию, но пока находится на стадии «присутствия». Знакомится с людьми, остается на обед, разговаривает со священником.
В какой-то момент вдруг обнаружилось, что Саша не была крещена в детстве, хотя все предыдущее время была уверена в обратном. Во взрослом возрасте девушка пережила обряд крещения на Валааме прямо в Ладоге.
Новая история
После пяти перенесенных потерь, попытки усыновления, Саша с мужем взяли паузу, переделали детскую в гардеробную. Ушел из жизни Сашин дедушка. «Он был мне как отец, — вспоминает Александра. — Тогда я много что поняла.
Острое чувство конечности жизни пробудило во мне смелость жить и жить честно.
Дедушкина смерть помогла оплакать нерожденных детей. Было тяжко, но при этом внутри происходило что-то особенное, и на пике этого особенного, в день девятилетия нашей с Даней свадьбы, пришел тест на беременность. Вот так началась моя новая история».
Почти семь месяцев из девяти Саша пролежала в больницах. Врачи все время говорили об опасности выкидыша. Врачи определили, что у Александры вырабатывается антиген, который делает ее кровь густой. При этом риск потерять ребенка есть на любом сроке. Было ли это причиной всех предыдущих потерь, доктора сказать так и не смогли.
«Сейчас я кормлю ребенка грудью, пеленаю, агукаю. У меня был живот, уже и роды прошли, а я все никак не пойму, что все это произошло», — рассуждает молодая мама.
Она рассказывает о диссоциации — защитной реакции нашей психики, когда сознание словно отделяется от тела и перестает чувствовать. Это происходит во время очень стрессовых ситуаций. Организм может запоминать такое поведение и потом воспроизводить его автоматически. Тогда это уже не помощь, а вред. Она подыскивает слова, термины, сравнения, потому что никак не может поверить в то, что малыш все-таки появился. Случилось настоящее чудо. Хотя приход любого ребенка в этот мир — чудо. Возможно, Саша, благодаря своему пути, смогла чуточку лучше, чем остальные, убедиться в этом.