Гвоздь программы

Гвоздь программы

Живет в нашем рабочем поселке один мужик, зовут его Васей. Ничем от всех мужиков он не отличается. Может, ростом немного пониже, да ноги у него чуть кривоватые, но это его никак особо не выделяет из местных мужиков. Но некогда был он знаменит. Он в молодые годы, лет тридцать шесть тому назад, по пьяному делу такие кренделя выписывал, что диву давались – откуда в нем говна-то столько. Особенно ярок он был после того, как после ссоры с механиком Воронцовым уволился из совхозной автомастерской и перешел в лесхоз, и пьяные его выходки стали повторяться как под копирку.

В лесу калым постоянный. Нагрузят рабочие машину дров к концу смены – продадут, вот тебе и выпивка. Вася часто стал выпивать. Бывало, тащится он домой в подпитии, доходит до совхозной мастерской, и представление начинается. Снимает Вася с себя рабочую сумку, пиджак, кепку. Всем этим своим имуществом одевает, как родного, бетонный пасынок телеграфного столба, и монолог пошёл:

– Ну, здорово, Яков Петрович! Здорово, механик! Вот и встретились! Ты думал, забыл тебя Вася! Нет! Вася всё помнит. Ты думал Ваську Ершова с говном смешать! Заставить его, советского рабочего, лизать тебе одно место, хы-хы! А это ты видал?!

Тут Вася сворачивал здоровую фигу из своих заскорузлых пальцев и тыкал ею под нос воображаемому Якову Петровичу.

– Говоришь, иди, Васька, двор подмети, хы-хы! А ты про перестройку-то чего-нибудь слышал? Про гласность?  Мы больше не ваши обезьяны! Понял?!  Я ценный кадр! Я, можно сказать, гвоздь программы! Я автослесарь третьего  разряда! А ты мне – Васька, двор подмети …

Далее Васькина горячечная речь переходила просто в экстаз. Он начинал всё больше и чаще жестикулировать. Из пьяного рта его неслись свистящие аббревиатуры: ВЦСПС, ЦК КПСС, ООН и не менее звонкие имена и фамилии: Че Гевара, Луис Корвалан, Нельсон Мандела…

Заканчивалось представление всегда одинаково: приходила жена Татьяна и прерывала Васькин митинг. В руках её неизменно была какая-нибудь палка или прут. Она била этой хворостиной разгоряченного оратора по тощему заду, и он прекращал свою пламенную речь. Защищаясь от жениных ударов, Василий принимался торопливо снимать со столба одежонку и слезно просил жену не избивать его принародно, так как он человек достойный, автослесарь  третьего разряда, а не какой-то хухры-мухры. Татьяна со словами: «Поговори у меня ещё!» гнала Василия, как какого-нибудь блудливого козла, до самого дома.

Там, обессиленный красноречием, он засыпал, брякнувшись на кровать. Наутро, стыдясь людских глаз и безжалостно матеря себя за вчерашнее пьяное выступление, Вася пробирался огородами в лесхозовский гараж. Странное дело, но Татьяна Василия утром совсем не беспокоила, а наоборот, старалась приободрить, велела идти на работу улицей, намекая, что стесняться народ нечего, потому как все не без греха, у всех тараканы в башке водятся.

Быть может, так продолжалось бы и сегодня, но наступили иные времена.

В Лету канули социалистические аббревиатуры, забылись звонкие фамилии мировых бунтарей. Нет больше в поселке ни совхоза, ни лесхоза. Механик Яков Петрович Воронцов давно на пенсии, да и Василию до пенсии остается всего ничего. И он в ожидании заслуженного отдыха  терпеливо метет двор бывших совхозных автомастерских, а ныне автосервиса «Чиним-Тачки».

Хозяин автосервиса Василием очень довольный. Говорит, что Василий Иванович позиционирует себя работящим, тихим, исполнительным и покладистым работником. Никаких претензий к дворнику не имеется: территорию автосервиса содержит в надлежащем порядке, заодно и отхожее место вычищает по мере надобности. Знать, годы свое берут, меняют человека.

А напротив автосервиса «Чиним-Тачки» одиноко стоит, скучает и молчит тот самый телеграфный столб, который когда-то служил подобием механика Якова Петровича и который терпеливо выслушивал в свой адрес немало обидных слов от Васьки Ершова, гвоздя программы.

Гвоздь программы

Источник

© 2019 Новости кино и шоубизнеса. Все права защищены.