Как-то за обедом мы с коллегами разговорились о паранормальных способностях. То ли очередная программа по «Рен-тв» шла, то ли «Битву экстрасенсов» вспомнили.
Кто-то верит в эти «чудеса». Кто-то считает «провидцев» обыкновенными шарлатанами, а шоу — постановкой.
Долго спорили, каждый свои аргументы приводил. А когда уже попили чай, к нам подсел мастер участка, назовем его Владимир Иванович.
Надо сказать, человек это очень приземленный. Во что попало не верит. И слов на ветер не бросает. И вообще — мировой мужик.
Налил Владимир Иванович себе чаю и слушает, о чем мы говорим. Он любой разговор может поддержать.
Далее рассказываю со слов начальника.
Срочную службу я проходил в радиотехнических войсках. Что называется, «стерегли небо».
Часть наша стояла за Полярным кругом, в Норильске. Народу всего человек 500, то есть четыре роты, плюс командиры.
Личный состав подобрался хороший, правильный. Ребята пришли подготовленные — и физически, и профессионально. Были и хамы, но мало, и они быстро поняли, что армия — это не песочница.
И стали все нормально служить.
А через полгода пришел к нам этот парень, Колька. Фамилия у него была — то ли Асташенко, то ли Асташенок. Украинская, в общем. Вторая даже больше подходила: худой он был, как палка. Нескладный какой-то. Вечно что-нибудь с ним случалось. То ведро с водой разольет, то мешок картошки у него прямо в руках порвется.
Но однажды парень всех удивил. Причем это еще мягко сказано.
Началось с того, что попросил он у меня взаймы рубль. А я вообще не люблю ни занимать, ни в долг давать. Отказал, сказал, что нет у меня.
Он уже уходить собрался, но вдруг резко остановился и спрашивает:
— Трешки нет?
Я отвечаю: нет.
Он молча подходит и пальцем тычет туда, где у меня во внутреннем кармане лежат 3 рубля. С довольствия оставил.
— У тебя три рубля одной бумажкой во внутреннем кармане.
Я говорю:
— Нет там ничего!
Хотя понимаю, что вру, и он об этом откуда-то знает. Только откуда?
А он спокойно так заявляет:
— Я же вижу! Трешка во внутреннем кармане, сигареты в правом, в брюках, «Прима».
Я себя по карману — хлоп! Пачка на месте.
Вот тут я задумался. Откуда он знает, где у меня курево лежит? Ладно, курили мы вместе, мог и видеть, как я достаю пачку, запомнил. Но 3 рубля при нем я не доставал. И знать о них он никак не мог.
Асташенок тем временем повернулся и пошел. Я тоже своими делами занялся. А вечером лезу в карман и не нахожу денег.
Как? Как он умудрился вытащить деньги, если даже не подходил близко? Я в жизни всяких людей встречал. И знаю, что профессиональный щипач толкнет, вроде бы случайно, а кошелька-то и нет. Но Асташенок ко мне не только не прикасался — близко не подходил. Руки в мою сторону не протягивал.
Обыскал все карманы, даже вывернул (кто его знает, под подкладку деньги завалились, а я уже о человеке надумал черт знает чего). Подкладка была. Целая. Денег не было.
Перед отбоем подходит ко мне этот дрищ. И спрашивает:
— Ничего не потерял?
Я говорю:
— Трехи нет.
И тут он сочувственно так произносит:
— Ай-ай! Аккуратнее с деньгами надо быть!
И достает трешку… мою! Точно, с левой стороны нижний уголок чуть замят. И не новая купюра.
— На, — говорит, — и не жадничай больше!
Но это было лишь начало.
Сидим как-то в казарме. Время свободное. Конечно, не всей ротой. Кто на посту, кто в нарядах.
Играем в карты. На сигареты.
Асташенок подходит.
Видит пачку. И вдруг спрашивает:
— А сколько сигарет в пачке?
Ему говорят:
— Двадцать.
А он, словно Фома какой, начинает сомневаться. Не верю, мол.
Тогда Серега Иванов достает все сигареты из пачки и считает вслух:
— Одна, две, три…
Выходит ровно двадцать штук.
Рядовой не унимается.
— Давай еще раз. Считай.
Мужикам и смешно вроде, и в то же время как-то неприятно. Что он задумал?
Иванов считает. И не хватает двух сигарет! Серега аж заморгал.
— Сколько? — спрашивает этот фокусник.
— Семнадцать.
— Пересчитай.
Мужики зашумели, загалдели. А что тут скажешь — 1972 год. Ни о каких экстрасенсах в то время мы и не слышали. А тут прямо как в цирке. Цирк в вечной мерзлоте. Только мы — не детишки, а солдаты Советской армии.
Иванов пересчитывает — и что? Два десятка.
Но на этом фокусы не закончились.
— У тебя штырь в ноге, — говорит Асташенок нашему «замку» (заместителю командира взвода).
Тот кивает: да, лет в 14 с мотоцикла упал и серьезно сломал ногу.
На другого посмотрел и заявил:
— Куришь много. Легкие у тебя — как губка, в копоти все. Бросай.
И много еще чего наговорил, что только подтверждало его слова. Одному из нас аппендицит скорый предсказал.
Получается, что действительно видел насквозь.
А через неделю Коляна вызвали к командиру части. И все. Больше мы его не видели. Говорили потом штабные, что забрали нашего человека-рентгена в Москву, в какой-то закрытый институт. Короче, куда следует.
А интересно все же: как он это делал?
